Я не вышел ещё из тлена:
Моя завязь ещё в стволе.
Но проклюнулась почка «Ленин»,
Почка деда в моём селе.
И не ведают эти предки
Как губителен горизонт;
Два листа однокровной ветки -
Каждый гибелью заражён.
Для российской дубравной кроны –
Что два листика бытия?
Но в дефисе меж ними кроме
Миллионов есть ты и я.
Но в дефисе меж ними - смерти,
Братогибельная война.
И на всём красно-белом свете
Мать Россия у них одна.
До предельных живых окраин
Жизнь окАянна, словно ад:
Кто тут Авель и кто здесь Каин?
Где мой кровный и враг и брат?
Иссякают в кровавой бане –
Только стоны стоЯт и свист –
И двужильный кулак с Кубани
И симбирский рыжий юрист.
Осыпается лист бескровный
Не ко сроку и на беду,
Лихолетьем российским сорван
На российскую лебеду.
Снова прахом идёт работа.
Бранью земли и дни полны.
Корни просят труда и пота,
А не крови, и не войны.
Растворится в корнях, истает
Образ деда, как палый лист.
А знамением века станет
Сухостой столетья – юрист.